ACC, Chief Legal Officers Survey, 2021

Недавно Association of General Counsel (ACC) выпустила исследование о трендах развития в юридической профессии (прежде всего, в In-house), который позволяет нам заглянуть немного вперед.

Как отметила @OlgaDemidova, к нам это приходит с лагом в 5 лет. Поэтому у нас еще есть время)

Опрос проводился среди компаний, работающих, главным образом на западе, прежде всего даже в США:

Итак, по порядку:

Наиболее часто главный юрист компании именуется General Counsel. Другие вариации существуют, но не являются доминирующими. Поэтому, наверное, «Head of Legal», более часто упоминаемое у нас, в России – сугубо наше, родное прочтение.

Примерно половина GC одновременно являются корпоративными секретарями компаний. В России, кстати, для компаний, претендующих на 1-й котировальный список, это не возможно, так как корп.секретарь должен быть выведен из под менеджмента

Число GC, которые репортят напрямую CEO, растет. Что не может не радовать. Ведь это означает и рост влияния юридической функции.

А вот данные про то, кому кроме СЕО подчиняются главные юристы:

Далее – крайне интересный набор функций, которые на практике относятся к ведению и зоне ответственности General counsels. Какие то из них в России достаточно экзотичны (как, например, Privacy, которая при этом не одно и то же с Информационной безопасностью), но тренд понятен. Кстати, главный юрист Apple курирует ESG, как пример:

Модная тема про LegalOps также не обойдена в этом отчете. Мы видим, что число компаний БЕЗ Legal operations managers снижается и все больше крупных юрдепов нанимают от 4х и более LO. Ждем это и в России.

Большинство работодателей позитивно смотрят на будущее, планируя, как минимум, сохранить, а то и нарастить численность юристов:

Это, к счастью, заметно и по оживившемуся рынку труда в России. Дай то Бог.

Многие GC понимают, что рост их влияния в организации неразрывно связан с участием в принятии высшим менеджментом бизнес-решений (а не только решений, где нужно оценить юридические риски). По мере активизации участия GC в такой работе, он становится настоящим соучастником (в хорошем смысле) управленческого процесса.

В исследовании главным юристам предлагается самооценить свое влияние в организации, исходя из степени их участия в ключевых бизнес-решениях. Стоит попробовать?

И хотя, возможно, участники опроса выдавали желаемое за действительное, но их «индекс влияния» оказался не таким уже низким:

Авторы исследования проводят прямую зависимость уровня такого влияния от подчиненности GC напрямую СЕО компании.

А это – боль многих юристов. Как ни странно, юридические риски – наименее важны для топ-менеджмента при принятии ими управленческих и коммерческих решений. И с годами эта доля не вырастает. Почему так? Возможно, потому что исследование проводилось не в России? А может, потому что у юристов в целом не так хорошо получается говорить с бизнесом на его языке.

А это – рейтинг областей, риски в которых вызывают серьезное внимание у организации. Совершенно не похожий на Россию рейтинг. Как минимум, первый (cybersecurity), третий (data privacy) и четвертый (IP) пока точно не в топе. Но поживем – увидим. Студентам юрфаков на заметку.

И причины такой популярности этих областей на Западе приоткрываются далее, где мы видим материальность проблем, возникающих у компаний. Data protection / Privacy rules – уступают только Industry-specific regulations.

Очень обрадовало, что не только в России мы сейчас много говорим про Contract management. В рейтинге тематик, по которым Legal departments озадачены технологизацией, он лидирует:

Ну и тренды, которые разделяют наши заокеанские и европейские коллеги:

- взрывной рост внимания к data privacy, пока не проявляющийся в России

- diversity and inclusion – в приоритете внимания, и не только у юристов

- ESG, включающий в себя и D&I, но тут выделяемый отдельно. У нас про это тоже уже много говорят

- Тема технологий, аутосорсинга, работы с провайдерами.. немного ушли из топов